Ночной бред

...Я поперхнулась, зафыркала, и с трудом сдерживая рвотный рефлекс, со всей силы, уперлась своими кулачками в кудлатый лобок насиловавшего меня в рот самца. Однако, все мои жалкие потуги оказались напрасны. Насильник даже не обратил на них внимания. Его лапища продолжали тисками сдавливать мою голову, а его хоботоподобный поршень продолжал мощными толчками разрывать мне рот, щекоча разбухшей головкой переполненный спермой желудок.
Насколько долго продолжалась эта пытка я не помнила, но твердо была уверена, что если немедленно не прекратить это безобразие, то я попросту задохнусь и сдохну. Извернувшись, я вывернула руку, попытавшись вцепиться своими когтями в шлепающие меня по лицу мохнатые разбухшие яйца. Но ритмично дергающиеся бедра самца не позволили мне это сделать. Я поднатужилась, напряглась, потянулась. Я уже почувствовала кончиками пальцев их пушистую шерсть. Еще чуть—чуть. Еще немножко. Вот… Но в этот момент, когда мне показалось, что я уже достигла желанного, зад самца глубоко отклячился, и отшвырнул мою руку.
Завыв от досады, я дернулась, вытянулась, в моем плече, что-то хрустнуло, и мои когти с остервенением впились в податливую морщинистую плоть самца. И уже задыхаясь, теряя рассудок, я со всей дури рванула чеку гранаты. Окаянец взвыл, его онемевший, обожравшийся секса, член конвульсивно задрожал, и разрывая мне глотку, взорвался. Выбросив мощный заряд густого молочного желе в мое тело.
Достигнув удовлетворения, и выдернув свой хобот из глубин моей разодранной глотки, самец наконец-то выпустил из тисок мою голову, и с чувством выполненного долга растворился во мраке пространства.
Мое измочаленное тельце, лишившись последней поддержки, рухнуло на залитый склизкой жижей пол.
Меня вырвало, потом еще и еще раз. Я задыхалась. Потоки спермы, изливаясь из моего тела, душили меня. Сперма была везде. Вытекая, она тянулась длинными белыми соплями из моего носа. Она водопадом била из моего, истерзанного миллионами сношений, влагалища и даже слезы, льющиеся ручьями из моих глаз, тоже были белыми и липкими. Я глубоко вздохнула, захлебнулась спермой и потеряла сознание.
***
— Где я? Как я сюда попала?
Толчками немых вопросов, сознание постепенно возвращалось ко мне. Я попыталась подняться, но локти предательски расползлись, и я лицом шлепнулась в густую вонючую жижу.
— Блять!
Все мое естество взвыло.
— Надо бежать! Бежать, бежать, бежать отсюда и чем быстрее, тем дальше!
Выругавшись в голос, я пружиной взлетела на ноги.
— Где я? Что это за место? Как я тут могла оказаться?
Я осмотрелась вокруг себя.
Кроваво красные вспышки черного света озаряли бескрайнее пространство, заполненное, свившимися в змеиные клубки, обнаженными телами. Клубки в самых извращенных формах, предавались наслаждению, наполняя комнату диким сладострастным воем. Было душно, жарко. Нестерпимо воняло спермой и тошнотворными запахами плотских выделений. Все пространство было буквально пронизано жестким ароматом похоти и каким-то диким, звериным, нечеловеческим возбуждением. Казалось, что даже молекулы воздуха гоняясь друг за другом, предавались в полете разврату. Все окружающее меня пространство еблось.
Внезапном меня скрутил очередной вырывающийся наружу спазм. Упав на колени, я сжалась. К горлу подкатил очередной сгусток спермы.
— Бежать, бежать, бежать отсюда! Я больше не вынесу! Бежать!
Меня еще раз жестко вырвало спермой, но зато теперь мне стало легче.
Кое-как, в очередной раз поднявшись, я осмотрела себя. О боже! И это Я!? Из всей одежды на мне были только черные чулки в сеточку, через которую проплыла стая китов и почему-то сапоги на длиннющей шпильке. Все мое тело было покрыто заскорузлой коркой засохшей спермы, по которой текли свежие потеки белесой жидкости.
Нежные и так горячо любимые мною сиськи, покрывшись фиолетовыми пятнами засосов посинели, опухли и налившись расплавленным свинцом обвисли, жалобно ноя выкрученными сосками.
Низ живота онемел.
Я опустила руку и провела пальцами по набухшим, растерзанным губам пульсирующей жаром вагины. Мой нежнейший клитор разбух до невероятных размеров и отвиснув, маленьким пенисом свисал над развороченным котлованом влагалища. Я дотронулась пальцами до багровых, вывернутых стенок вагины и она, внезапно сочно чавкнув засосала в себя мою руку. Ноги внезапно стали ватными словно от молодого вина и я, взмахнув ими в воздухе, вновь грохнулась жопой в липкий вонючий кисель.
В моем мозгу что-лопнуло, вспыхнуло и неконтролируемый приступ неистовой похоти накрыл меня. Мое тело, задыхающейся рыбиной, выброшенной на сушу, забилось в агонии. Вывернув наизнанку свою промежность, я принялась неистово тыкать кулаком в свою дырищу, каждый раз до боли карябая когтями матку. Но мастурбация только распаляло мое тело, не принося желаемого наслаждения. Все тело требовало крепкого, могучего хуя. И я как бесноватая, закаталась по полу и наматывая на себя липкие сопли спермы, взвыла в голос.
— Дайте мне хуй! Я хочу хуй!
И хуй не заставил себя долго ждать. Волны неведомой страсти подхватили мои раскрывшиеся бедра. Мое тело взмыло в воздух и в тот же момент могучий толчок пронзил мою пизду. Огромный, толстый член каменной головкой вонзился в мою набухшую желанием матку. Нестерпимая боль и наслаждение, единым копьем пронзили мое тело. Я заорала и лишилась чувств.
***
Не знаю, сколько я была в отключке, но острая боль в анусе вернула меня к жизни. Я попыталась завизжать, но мощный кляп в виде сморщенной головки вялого члена быстро заткнул мне рот. Я полулежала раком распятая среди беснующейся толпы перевозбужденных самцов. Я не видела лиц, меня окружал лишь лес членов. Под беснующийся гогот, мои ноги подхватили крепкие руки, высоко задрали их, и одним рывком, разрывая промежность, растянули их на шпагат. Я взвыла, но еще мой вой не успел растворится в гоготе толпы, как чей-то хуй пронзил мой анус с одной стороны, а с другой меня заполнил чей-то толстый, мягкий шланг. Мои пальцы, обвив крепкие стволы членов, надрачивая, заскользили по ним. Чьи-то пальцы вновь стиснули мои опухшие сиськи, и принялись выкручивать из них лиловые пробки сосков. Чьи-то члены горячими, липкими головками принялись тыкаться мне под мышки, в уши, в глаза. Мужчины похотливо ржали, делясь друг с другом советами каким еще более извращенным способом изъебать мое тело. Я уже ничего не соображала. Боль накрыла меня. Но вместе с болью меня окутало неземное блаженство.
Мое, в очередной раз наполненное спермой тело очнулось от того, что кто-то или что-то щекотало мне нос. Я приоткрыла глаза. Сил закричать или как -то среагировать уже не осталось. Передо мной на корточках сидело непонятное лохматое существо, и придерживая мое лицо за подбородок, водило по нему вялым членом. От удивления моя челюсть отвисла, рот приоткрылся и мой язык тут же почувствовал на себе приятную округлую мякоть головки письки неопознанного существа. Увидев, что я прихожу в себя, существо дернулось, и обхватив лапой свою письку принялось ее надрачивать, пытаясь привести ее в возбужденное состояние. Не знаю, чем бы это закончилось, но мне повезло, кончил он раньше, чем у него встал. Мощная струя терпкой спермы ударила мне в рот, в глаза, нос. Он словно пожарным брандспойтом водил своим членом из стороны в стороны, заливая мое лицо потоками теплой жидкости. Излив на меня свои соки, существо, резво подскочило вверх и весело скуля, пустилось наутек.
Я, глубоко вздохнула, сплюнула заполнявшую рот сперму и протерла глаза.
— Где же все-таки я? Как я сюда попала?
Мне стало нестерпимо страшно. Еще один такой приступ возбуждения я не переживу, меня попросту заебут. Я испугалась самой себя.
— Надо бежать! Бежать, бежать, бежать...
Нестерпимая мысль за пульсировала колокольным звоном в моей пустой голове.
Покачиваясь, я поднялась. Осмотрелась. За время пока меня трахали ничего вокруг не изменилось. Меня окружала все таже безжалостная оргия в черно красных тонах.
— Бежать, но куда?
***
Я еще раз кулачками протерла глаза от остатков спермы и еще раз осмотрелась вокруг себя. Вдруг мне показалось, что где—то там, почти за горизонтом, мелькнула светлая тень дверного проема.
— Дверь! Мне надо туда!
Не знаю почему, но уверенность в обретенном выходе наполнило мое тело силой. Я сделала шаг, затем еще один, и еще… И вдруг, что было мочи, рванула к заветной цели. Я бежала до полного изнеможения. Выход медленно, но уверенно приближался, но и мои силы заканчивались. С бега я перешла на шаг, а затем, переводя дыхания и вовсе остановилась. И в тот же миг, выход, который уже, казалось, начал приближаться ко мне, скакнул, и вернулся в исходное состояние. Слезы брызнули рекой из моих глаз, и я разревелась.
Внезапно, чья-то рука легла мне на плечи и ласково погладила мои слипшиеся, склоченные волосы.
— Наташенька, ну что ты плачешь? Все же хорошо! Ты же этого всю жизнь хотела, — певучий девичий голосок нежно проворковал мне в ушко.
Я встрепенулась и подняла глаза. Предо мной стояла совершенно голая моя бывшая одноклассница Светка Сидоркина. Годы ее нисколько не изменили, она по-прежнему была молодой и безумно красивой. Мечтой всех мальчишек нашего класса. Она стояла, совершенно не стесняясь своей наготы, и улыбаясь, смотрела мне в глаза.
— Светка, ты? — я не смогла скрыть свое удивление.
— Я, а кто же еще, — Светка мило улыбнулась, и явно довольная произведенным эффектом звонко расхохоталась, — Не узнаешь?
— Да нет, узнала, но никак не ожидала тебя тут увидеть. Ты несколько не изменилась!
— Ну, обильный секс еще никому не мешал. Вот видишь, какая я хорошенькая! — Светка, хихикнув, крутанулась вокруг себя, демонстрируя все прелести своей точеной фигурки, — Ну как я?
— Обалденно! — мне оставалось только констатировать, за прошедшее время Светка только похорошела.
— Не переживай и ты такой будишь?
— Это как? — не поняла я.
— Ну как, как!? А вот так! Ты же сама мне лекцию читала в десятом классе о важности секса для женщины. Помнишь?
Я отрицательно помотала головой. Я ничего не помнила.
— Ну вот, а я запомнила! Помнишь, как ты меня просвещала по поводу мастурбации и фотки из альбома показывала? И я вот на всю жизнь запомнила, что секс — это главное в жизни женщины! - Светка, отставив точеную ножку в сторону, нравоучительно покачала пальчиком в мою сторону, — С тех пор я и мастурбации научилась и всему остальному. Я еще помню, как ты краснела, когда я тебя спрашивала, трешь ли ты свою письку. Ты ведь отнекивалась и страшно стеснялась, а я ведь один раз застукала тебя, когда мы в классе убираться остались, но я прикинулась больной и убежала. Я тогда в щелку за тобой подсматривала, как ты юбку задрала, а там трусов нет и прямо стоя у доски дрочила перед всем классом. Ох, как же я потом сама кончила! Дура я была тогда, надо было ввалиться в класс и застукать тебя. Может быть, мы бы еще тогда лесбияночками стали. А так, сколько времени потеряли. Но теперь я стесняться не буду.
— Наташка полижи мне письку! — внезапно, Светка, озорно хихикнув выпятила низ своего тельца, похотливо демонстрируя мраморный животик богини, с аккуратной щелкой между ног и розовыми лепестками слегка отвисших губок, — Ну полижи письку! Но я тебе лизать не буду. Тебе помыться нужно сначала. Ты такая вся неряха. Я видела, как тебя всю об спускали эти животные. Им только дай! Заебут и не заметят. Но теперь подруга не переживай, я тебя в обиду не дам.
Я посмотрела на Светку, на ее письку и слабая волна желания прокатилась по моему телу. Возможно, если бы я немного раньше встретила свою одноклассницу, то я бы не удержалась и соблазнилась, но сейчас мной владела только одна мысль, — Бежать, бежать... бежать из этого места!
— Свет, возможно, но не сейчас, — я постаралась как можно мягче отклонить ее предложение, — давай потом как—ни будь? А? — я постаралась изобразить милую улыбку на своей мордашке.
— Давай потом,— Светка на удивление легко согласилась с моим предложением и сдвинула ножки, — А сейчас куда ты путь держишь?
— Я? — я опешила. «А действительно, куда я держу путь? Что сказать Светке? Соврать или правду? Подруга все же, хотя и бывшая. Может поможет сбежать?», — Свет, я это... Только ты никому не говори... Как отсюда выбраться можно? Где тут выход?
— Ты хочешь убежать отсюда? О, это просто! Иди куда шла и никуда не сворачивай, там и выход найдешь. Не бойся подруга, я никому не скажу! Я могила! — Светка сделала характерный для клятвы знак, — Иди, иди, — и ладошкой хлопнула меня по попе, — Иди, удачи! Позже полижимся!
— Спасибо Светик! — я благодарно наклонилась и чмокнула подружку в щечку, — Спасибо! До встречи!
Одноклассница приветливо улыбнулась и дружелюбно помахала мне в след.
— Ура, я на верном пути!
Мне даже показалось, что выход стал ближе. Я собралась и ускорила движение. Но стоило мне сделать несколько шажков, как за моей спиной кто—то заверещал дикой кошкой.
— Держи ее! Она хочет сбежать! Лови ее!
От неожиданности я подпрыгнула и обернулась. Верещала моя подруга. Верещала не останавливаясь, как пожарная сирена, скорая и полиция вместе взятые.
От неожиданности я подпрыгнула, развернулась, и в ужасе отскочила от своей бывшей подружки. Или это уже была не она? На меня смотрела злая старуха с отвисшими сиськами и мохнатой, вывороченной наружу, пиздой. И лишь слабо сохранившиеся черты лица, позволяли опознать в этом мерзком создании мою бывшую, еще мгновение назад цветущую, одноклассницу.
— Что Наташенька, не нравлюсь тебе такой? – леденящим душу шепотом зашипело это нечто — А зря, это ты меня такой меня сделала, — Ты, ты, ты! — и переходящим внезапно на визг голосом заголосила, — Ты, ты, ты!
Голос сорвался, и бабка захрипела.
Волна леденящего ужаса пробежала по моему телу и холодными струйками пота стекла по спине.
— Наташенька, Солнышко, не бойся! Иди, полижи мне писичку, посмотри какая она у меня вкусненькая. Мокренькая, сочненькая, красненькая... ах, какая прелесть! – с этими словами бабища схватила пальцами свои отвисшие губы и резко развела и их в стороны, превращаясь в огромную бабочку.
Я облизнула в раз пересохшие губы.
— Ну что же ты Солнышко? Не бойся, иди, иди ко мне смелее... иди, — приторно сладким голосом пропела бабочка и замахала губокрыльями, — Боишься сучка?
Снова разразившийся хохот сумасшедшей бабки заморозил струйки пота у меня на спине.
— Боишься, Сука и правильно, не будет тебе покоя! Убежать хотела, так знай, нет дороги тебе! Не захотела полизать писичку у девочки, лижи теперь пизду! – бабища оскалилась, из—под губ вылезли желтые клыки, по которым начали стекать хлопья зловонной пены, и легко вспорхнув, приземлилась на меня.
Это было уже выше моих сил. Я взвыла, и что было сил, уже не выбирая направления и не разбирая пути, рванула прочь от сумасшедшей. Я летела, давя шпильками сапог попадающиеся на моем пути тела взбудораженных существ. Их члены, яйца, сиськи, жопы. Все, все, все, лишь бы как можно дальше улететь от догоняющего меня, порхающего монстра.
— Держи ее! Лови ее! Она хочет убежать!
За моей спиной вновь завыл сиреной звонкий девичий голос, заставляя все пространство необъятного зала прийти в движение. То одна, то другая тень, мелькая, вставала на моем пути. Существа окружали меня, протягивая руки—щупальца, пытаясь ими опутать меня. Я, что было мочи рванула от них в сторону, но было уже поздно. Щупальца спеленали мои ноги, я взлетела и кувырнувши через голову в воздухе, со всей дури, впечаталась лицом в чью—то услужливо подставленную, широко распахнутую, пизду. Влажно чавкнуло, и моя голова, разбрызгивая во все стороны женские соки, погрузилась в безразмерную яму влагалища.
— Мы поймали ее! Поймали ее! Держи ее! Лови ее! Еби ее!
Окружающая меня толпа иступлено взвыла, и подаваясь последнему призыву бросилась немедленно воплощать его в жизнь.
Мои ноги подхватили и разрывая, развели в стороны. Раскалённая боль пронзила мою промежность, взорвала влагалище и до самого сердца проткнула мою матку. Я взвыла и попыталась вывернуться, но только еще больше этим возбудила толпу.
— Еби, еби, еби...
Толпа бесновалась.
Мою голову выдернули из пизды. Я попыталась глубоко вздохнуть, но не получилось. Меня схватили за руки, за ноги, приподняли в воздух и раскачивая мое тело словно таран, попеременно, то пиздой, то ртом, начали насаживать на торчащие вокруг меня мужские органы. Хохот обезумивших от похоти сотен самцов ударил в мой обезумевший мозг, взорвал его и отключил. Я провалилась в пустоту.
***
Удар, боль и мощная струя шипящей жидкости, вернули мое сознание. Я очнулась. Зачем?
Воющее он наслаждение женское тело сидело у меня на груди и зажав ляжками мою голову, мочилось.
Я зафыркала, забарахталась и попыталась столкнуть с себя эту упырицу. Мне это удалось. Взвыв, нечисть отлетела и врезалась в окружающую меня толпу.
Я наконец—то глубоко вздохнула. Приподнялась, скрестив ноги села. Осмотрелась.
В окружении перевозбуждённой толпы моя жопа плавала в глубокой луже спермы и женских выделений. Мой мозг отупел. Все происходящее со мной окутал туман безразличия. Что будет дальше с моим телом, меня уже не волновало. Меня окутала нирвана! Обхватив коленки руками, я словно раскачивающийся истуканчик тихонько завыла. Предел моей выносливости был исчерпан.
Толпа, окружающая мое тело, зашевелилась, и выплюнуло из своей утробы старческое тело моей некогда близкой подруги.
— Ну что Наташенька, хорошо ли тебе? — ласково прошипела карга, — Хочешь я тебя отпущу?
От неожиданности я вскочила на ноги, умоляюще уставилась на старушку, торопливо закивала головой.
— Не слышу тебя Солнышко. Скажи громко! – бабуля заулыбалась.
— Да, д—да, д—да, — заикаясь затараторила я.
— Громче, громче! Что бы все услышали! — старческий голос был не умолим.
— Света, прошу тебя! Пожалуйста отпусти меня! Ну пожалуйста...— упав на колени я разрыдалась.
Улыбка, во все оставшиеся два зуба, осветила сморщенное лицо доброй бабушки. Бабуля праздновала победу!
— Домой хочешь? «Совсем тебя заебали наши жеребцы? – и Света протянув руку, потискала первые попавшиеся ей мужские причиндалы, — Ну надо же, совсем пустые». Все, в тебя родную спустили. Ну, ничего, сейчас домой пойдешь, отлежишься и снова будишь как новенькая. Хочешь домой?
Заливаясь слезами, я закивала.
Толпа непонимающе зашумела. Как? Их игрушку отпускают домой?
Старушка подошла и ласково погладила меня по голове. Улыбнулась и внезапно взвыла, вновь превращаясь в извергающего вонь из своей пасти монстра.
— Домой Сука хочешь, а вот хрен тебе! Ты теперь наша! Это был только первый акт. Сейчас наши мальчики немного отдохнут и вновь отъебут тебя, а пока девочки ату ее, ату! Она ваша!
Стадо взорвалась восторженным воем.
Опустошенная, у меня не хватило сил даже заорать, я тихо заскулила, а толпа обезумевших самок, завизжав, накинулись на мое тело, опрокидывая его в лужу.
Мохнатая щель накрыла мое лицо, сладострастные женские пальцы толпой ворвались в мое влагалища, терзая и разрывая его на части. Ощущения от женщин не были такими болезненными как от самцов, даже скорее приятными, но результат остался тем же. Женщины щекотали, лизали мое тело, самыми изысканными ласками доводя его до оргазма, но в ответ, они требовали того же. Мое мокрое от слез и соков лицо порхало бабочкой от одной волосатой промежности к другой. Едва, выдернув мою голову, из одного сочного колодца вагины, ее тут же погружали в другой. Жесткие, курчавые волосы забили нос, не давая мне дышать. Вытекающая из безразмерных дыр сперма заливала мне рот. Вытекающие женские соки, заставляя меня захлебываться. Но я держалась, держалась и кончала, кончала, но держалась! Оргазмы разбивали очередями мое тело, но я остервенело, продолжала сдерживать натиск обезумивших женщин. Я, как загнанный зверь яростно разрывала зубами этот бесконечный караван вагин. Мой язык одеревенел, губы опухли, а рот пропитался спермой, слизью, кровью.
Но всему есть предел. Предел стойкости оловянного солдатика. Предел терпимости женской пизды. Мое тело содрогнулось, чьи—то когти вонзились в мой онемевший клитор, разрывая его когтями, чья—то рука по локоть воткнулась в мою измочаленную матку, и она взорвалась запредельным оргазмом. Этого я уже перенести не смогла. Мой мозг взорвался праздничным салютом, под вой ополоумевшей бабы, чувствуя, как мой рот наполняется кровью, вытекающей из прокушенной зубами чьего—то клитора, я отлетела в пустоту.
***
Удар, боль и мощная струя шипящей жидкости, вернули мое сознание. Я очнулась. Зачем?
Все повторилась. Толчок и упырица вновь отлетела в толпу.
— Наташенька, ты чего это надумала сознание терять—то? Веселье то, только начинается, а ты отключилась. Нет, так не пойдет моя дорогая. Второй раунд начинается! Мальчики уже готовы приступить. Выбирай пизда, рот, жопа или одновременно отодрать тебя во все щели? Я знаю, ты любишь такое! Вот ты пока подумай, и не стесняйся Солнышко. Любой твой каприз и бесплатно! Все для тебя любимой, ты только представь! – почесывая пальцами свой линялый лобок, в дранных лохмотьях, надо мной стояла Светлана. Ее старческое лицо светилось добротой и заботой, — Ну, а пока ты будишь думать, у меня для тебя подарок есть. Вот, смотри?
Старуха перекинула ногу через меня, и на дряблых ногах присела на корточки, демонстративно выставив перед моим лицом свою покрытую мхом пизду. На меня пахнуло гнилью, протухшей рыбой и болотом. Моя голова закружилась и меня вырвало прямо на это старческую мерзость.
Карга дико захохотала.
— Что Солнышко не нравится? А что делать, лизать у молодой и красивой ты отказалась, домой торопилась, так, что теперь придется лизать то, что есть. Но ты не бойся, выглядит она, конечно, не очень, но на вкус еще очень даже ничего, правда бабаньки?
Бабаньки радостно завыли.
— Так, что свет моих очей, лежи, лижи и думай, — явно довольная своим каламбуром старуха плотоядно захохотала и упав на колени, припечатала свою пизду к моему лицу, заставив в ужасе содрогнуться все мое тело. Я забилась, пытаясь выскользнуть змеей, но тщетно. Навалившиеся сверху на мое тело бабаньки придавили меня. Мое дыхание сбилось, я задохнулась от вони, открыла рот ловя воздух и тут же в него втекла дряблая старческая масса некогда бывшая пиздой. Мне ничего не оставалось делать, плоть вывалившейся матки заполнила мне рот, проникла в горло, я захрипела, и пытаясь вытолкнуть языком эту гадость из своего рта, лизнула. К моему великому удивлению, одноклассница оказалась права. Пизда старухи нестерпимо воняла, но на вкус оказалась вполне терпимой и даже приятной. Чтобы не видеть весь этот ужас, я закрыла глаза. Мой язык проник в сморщенные складки старческого влагалища и осторожно задвигался в нем
— Ну, вот, я же говорила, что тебе понравиться. Лежи, лижи и мечтай, как тебя ебать жеребцы будут, чем дольше я не кончу, тем дольше мальчики не тронут тебя, или наоборот. Я еще не решила! – бабка довольная собой захихикала, поудобнее устраивая свой клитор в моих губах, — Соси!
Интересно, но вонь куда—то постепенно улетучилась и я начала ощущать под своим языком вкус нежнейшей женской вагины с тонким ароматом персика. Сама не заметив, я втянулась в процесс. Бабаньки уже давно отпустили меня, но я и этого не заметила. Страсть и нежность охватили меня. В голове запустили фильму из прошлого. Я и Света.
Мы у меня дома, раздевшись донага, лежим, рассматривая фотографии в запретном семейным альбоме. Девичьи тела, наэлектризовано извиваются, уже не в силах справляться с переполнившим их океаном возбуждения. Мы купаемся в нем, наши тельца пропитались им и теперь выплескивают наружу его теплые волны. Насмотревшись, мы начинаем хвалиться своими набухшими письками, раскрасневшимися и налитыми кровью. С наслаждением выставляя их напоказ друг другу. Розовые бутончики, медленно раскрываются, расцветая багровыми розами. Наши тела внезапно соприкасаются и сливаются в экстазе. Осторожные, неумелые прикосновения чужих пальчиков к самым сокровенным частям тельца, будоражит нервы и сводит с ума. Шустрый язычок подружки змейкой ныряет в мои губы и жалит, жалит... жалит. Время останавливается, мы растворяемся в нем. Я задыхаюсь, не хватает сил переносить ее ласки. Я тону, я умираю, я захлебываюсь в ее соках. Мое тело содрогается в невыносимых конвульсиях разрывающего оргазма. Я умерла. Конец фильмы.
***
Нежнейший поцелуй в губы, как весенний ветерок нежнейшей свежести возвращает меня к жизни. Склонившись на до мной, сидит Света и осторожно жалит своим розовым язычком мои губы. Она улыбается. Она довольна. Она опять молода и прекрасна. Ее тельце вновь пышет молодостью и здоровьем. Невообразимая старуха растворилась как сон.
— Солнышко тебе понравилось? — ее губы целуют меня, — Я знала, что тебе понравиться. Ты посмотри на меня. Я опять молода и прекрасна. Хочешь быть вечно молодой? Оставайся с нами. Жеребцы меняются, а молодость женщины, пока она желанна, вечна. Ты только посмотри на них, разве они не великолепны!
Приподнявшись на локте, я осмотрелась. Меня окружала толпа обнаженных прекрасных женских тел, излучающих неземное сияние. Богини! Куда только подевались бабищи?
— Вот видишь, а ты убежать хотела. Ты только посмотри на себя, на что ты похожа? Затраханное чучело! Оставайся с нами, и ты будешь вечно молодой!
Я окинула взглядом, свое истерзанное, воняющее спермой тело, не идущее ни в какое сравнение с молодыми телами богинь. Жуть. Внутри меня всколыхнулся немой вопрос – А может быть действительно остаться? Отчего я пытаюсь сбежать? От своей молодости?
— Вот подожди, сейчас тебя отъебут наши мальчики и ты станешь такой же как они, — змеиный шепот Светланы продолжал меня искушать, — Мальчики готовы?
Мальчики, утробно зарычав, сделали шаг, выступая вперед из—за женских спин. Но это были не мальчики, это были уже даже не мужчины. Это были... Бесы, в человеческом обличии, с горящими похотливым огнем, вылезшими наружу глазами. С клыков, приоткрытых ртов, стекала с шипением слюна. Бесы стояли бескрайними рядами, и надрачивая свои уже возбужденные, хоботоподобные хуи, пялились на мое сжавшиеся тело.
— Ты главное не бойся. Больно будет только с первым, а дальше тебе будет уже все равно, — от ледяного шёпота, мое сердце превратилось в кусок льда.
— Нееет... — взвившись пружиной в воздух и заорав дикой кошкой, я врезала коленкой в завывшую морду своей бывшей подруги и бросилась наутек.
Все вокруг моментально преобразилось. Небесное свечение закончилось. Меня опять окружала толпа воющих похотливых баб и раскачивающиеся огромные члены. Дура, куда я собралась бежать. Мне не позволили сделать и пары шагов, как опять спеленали. Я выла, орала, выкручивалась, но все было тщетно. Бабы распяли мое тело на каком—то ебальном станке, максимально расширив, сузившиеся от страха мои кровоточащие дырки. Меня окружили козлы. Толпа взвыла. И...
По залу пробежала волна безудержного страха, замораживая толпу могильным холодом. Вой толпы резко оборвался. Огромно торчащие, готовые растерзать мое тело члены, моментально сникли и опали. Превращаясь в еле заметные стручки. И вдруг, все многомиллионное население этого бескрайнего зала в едином порыве бухнулось на колени, поднимая в воздух брызги спермы. Огромное грозовое облако поплыло по залу, приближаясь к алтарю, на котором лежало мое распятое тельце.
— Что здесь происходит? – я не слышала голоса, он отразился тупой, злой болью в моей голове.
Тишина.
— Мне повторить вопрос? — боль в голове усилилась.
Из толпы, на коленях, скрюченной тенью Светланы, выползла зловредная старуха.
— Она решила сбежать, мой господин! — подобострастно залепетала, — Мы поймали ее и решили наказать!
— Кто тебе дал право наказывать?
— Господин, я не хотела беспокоить тебя такими пустяками, — пролепетала карга и ее жалкое тельце еще больше сжалось, покрывшись ознобом страха.
— Так ты думаешь, что это пустяки? – голос вдруг стал теплеть, боль в голове отступила, – Кто еще так думает? Смелее, ну же, я не буду сердиться.
Толпа немного оттаяла и зашевелилась.
Внезапно дьявольская вспышка прорезала облако и сноп огня ударил в голову моей бывшей подруги. Света взвыла, и ее голова взорвалась переспелым овощем, облив рядом стоящих вонючей, серо-красной жижей. Толпа охнула. Я пустила ледяную струйку, которая моментально превратилась в сосульку между моих ног.
— Наказывать это только мое право! – загоготало облако.
Толпа обледенела. Желающих, взять на себя ответственность, больше не нашлось.
— Ну, а ты что думаешь? – облако вдруг развернулось в мою сторону и обдало смрадом.
А что я могу думать? Меня сейчас никто не собирается ебать, им не до меня. И уже это хорошо. Это радует. Я закрутилась на ебальном станке и что—то простонала.
— Что, что я не понял? – голос сжал мой мозг в кулак, заставив меня взвыть, — Не понял? Ты же из новеньких? И тебе не понравилось у меня в гостях? Как так? Вы же все довольны?
Толпа одобрительно взвыла.
— Вот! Ты их слышишь? Миллионы, готовы пойди на все, что угодно чтобы оказаться у меня в гостях, а ты хотела сбежать? Тебе не понравилось?
Я опять нечленораздельно заурчала.
— Ну что ж, быть по сему. На первый раз я тебя прощу, но накажу. Накажу по—своему. Не обижайся. Войти ко мне может всяк, но выйти только с моего дозволения. Запомни это!
Облако почернело еще сильнее и задумалось, и резко произнесло – В шар ее!
Толпа восторженно взвыла и принялась скандировать:
— Звезда! Звезда! В звезду ее!
Я, не понимая радость толпы, внутренне сжалась. Если это наказание, то наказание по определению не может быть чем—то добрым.
Внезапно мои путы ослабли, станок подо мной растворился, и я на мгновение зависла в пространстве. И вдруг, мое сердце сжалось в кулак, я попыталась заорать, но голос застыл в моей глотке. Страх падения сковал мое тело, сердце остановилось. Я на бешеной скорости, набирая высоту, падала в пропасть. Это невозможно, но это было так.
Так же внезапно, рывком, мое тело остановилось и зависло. Вокруг меня зияла чернота пропасти. Было жутко. Стукнув, мое сердце вновь запустилось. Я смогла вздохнуть. Внезапно, где—то за пределами пространства я увидела слабую яркую звездочку, которая медленно, но уверенно приближалась ко мне. Ничего хорошего для меня это не могло сулить.
— Это НАКАЗАНИЕ!
Воспалённый мозг быстро определил название приближающейся звезды.
Единственное, что меня радовало, это скорость, с которой звезда приближалась ко мне. Такими темпами я могу висеть вечно! Но не успела эта мысль сформироваться в моей голове, как пространство под моей жопой рухнуло, и увлекая меня в пропасть, понеслось навстречу разрастающейся звезды. Мгновение, и я, пробив снарядом ее пылающие стены, зависла в самом центре сверкающего шара.
Обо мне забыли? Вот и славно! Не знаю, сколько прошло времени, но со мной ничего не происходило. Я довольно комфортно висела, поддерживаемая пространством и любовалась своим отражением в окружавших меня зеркальных сотах сферы.
- Да уж! По сравнению со мной, любая золушка просто красавица!
На меня смотрело голое, грязное, об спусканное существо. Даже сапоги и те куда-то подевались. Я смотрела и не могла поверить в то, что это я. Да плевать. После всех пережитых истязаний, я ощущала себя просто превосходно. Я ощущала прилив необычайной бодрости, энергии, силы.
= Какая сука читает мысли в моей башке?
Сверкнувшая мысль о комфорте еще не успела погаснуть, как на нее откликнулись. Зеркальные соты треснули и осыпались миллиардом тысяч блеснувших икринок, а их место заняли надувающиеся пузыри. Это мне не понравилось. Что—то начинало начинаться. Выбрав самый крупный надувшийся пузырь, я принялась следить за ним. Пузырь рос, раздувался и вдруг с громким хлопком, облив меня какой—то гадостью с резким запахом спермы, лопнул.
- Фу, какая мерзость.
- А если остальные лопнут?
- Дура, пора понять, что тут думать нельзя. Все мысли считываются из головы.
Пузыри даже не стали расти. Они все вместе дружно лопнули. Облив меня спермоподобной жижей, моментально пропитавшей меня до изнанки. Меня вырвало. Вонючий ужас поглотил меня. От былого комфорта не осталось и следа. Что самое интересное, от лопнувших пузырей не осталось и следа, даже жижа куда—то растворилась. Я принюхалась. Меня окружал тошнотворный запах фиалок, от которого закружилась голова. Блять! Меня стошнило прямо на свои сиськи. Мерзость. Меня рвало спермой.
Обтерев кое—как руками свои сиськи, я замерла. Еще не осознавая, чего, я уже обписалась. Резвый ручеек зажурчал у меня между бедер. Я не знаю, шелест, шепот, звук рвущейся кожи окружил меня. Я подняла глаза и охуела. Из каждый соты ко мне тянулся грибок на тонкой ножке. Но по мере приближения к моему телу, грибок начинал преображаться в хороший такой фаллос. Пурпурная головка, которого наливалась и увеличивалась в размере, раскачиваясь словно змея на подвижном шланге—стволе.
Я осмотрелась. Писаться уже не смогла. Меня окружала тьма тьмущая фаллосов разных размеров, цветов и оттенков, нацеленных на мое распростертое тело.
— Блять!
Но было уже поздно. Самый шустрый фаллос резво стартовал, и пронзив мое влагалище взорвался около самого сердца. Блять! Но это же здорово! Они скорострелы! Если бы он принялся меня сношать, то запросто заебал бы. Перетерплю! Решила я, но моя радость оказалась преждевременной. Эти заразы не собирались соблюдать очередность. Они решили заебать меня сразу всей толпой. Десятки, сотни тысячи головок впились в мое тело. Самые успешные толпой набились в мою вагину. Набившись в нее как кильки в банку. Отставшие пронзили мой анус. Остальные набились в рот, уши, глаза, ноздри. Да они быстро кончали, но их место моментально занимали другие. Не прошло еще и мгновения, как мое влагалище стало наполняться болью, а переполненное спермой тело загудело от жалящих укусов. Грибки постоянно спускали, лопались и опадали, но от этого их не становилось меньше.
— Это мой ПИЗДЕЦ !
Я уже это знала, и хорошо это понимала. В лучшем случае я смогу продержаться продержать еще пару, тройку мгновений. А потом меня заебут. Смерть не самая не приятное, но не хотелось вот так закончить, распятой и заебанной. Какой—то, самый навязчивый фаллос несколько раз ткнул своей головкой мне в рот, но так и не попал в него. Он мне надоел, и я смахнула его с лица. Вместе с ним, я смахнула с себя еще десятка два надоедливых головок. На удивление это оказалось легко и просто. Я повела еще раз рукой. И опять скосила несколько десятков грибков.
- Так какого же хуя я тут лежу и жду когда меня заебут?
Острая мысль пронзила мое тело. Я оттолкнулась от пространства, перекувырнулась через голову, отрывая букет головок своим влагалищем. Собралась и бешено замолотила руками, ногами, зубами. Рвя, кромсая, топча, грызя красные побеги мужского начала. Я обливалась потом, я захлебывалась обтекающей меня спермой, но ни на секунду не ослабевала сопротивление. И вдруг я ощутила, что головок стало меньше. Нет, их не стало меньше. Фаллосы просто отступили и зависли в опасной близости от меня. Легкий, как ветер шепот, пронесся среди их плотных рядов.
- Она не сдается, не сдается... сдается.. сда... ется... ебется...
Эхом пронеслось по сфере, и отразившись от разбитых стенок затихло. Все замерло в тревожном ожидании чего—то.
- Это опять ты! – уже знакомый, леденящий голос, вонзился мне в мозг, — А ты неугомонная, ты мне тут не нужна такая. Спустить ее!
И тут же сфера наполнилась ужасающим воем.
— Спустить, спустить, спустить!
Дружно скандировали раскачивающиеся фаллосы.
Сфера моментально наполнилась бурлящей спермой. Ее волны захлестнули меня, закружили и водо, нет спермопадом рухнули в пропасть под моими ногами. Я взвыла, заорала, захлебнулась спермой и утонула.
Но нет, волны спермы вытолкнули меня наружу. Солнечный свет резанул по глазам, на мгновение увидела протянутую мне руку помощи, ухватилась за нее и... открыла глаза.
***
Зеленые циферки смотрели на меня своими зелеными глазами, отображая 3:27.
— Где я?
Ничего не понимая, я осмотрелась. Сознание тяжелыми пульсирующими толчками возвращалось в мою голову. Квартира, кровать, окно. Луна, дорожка от луны отраженная в стеклопакетах. Я.
Я ощупала свое тело. Горячее, мокрое, до предела возбужденное.
— Это, что был сон? Иль явь во сне?
Все было так натурально. Я, одеялом промокнула выступивший на лбу пот.
— Фу, ну и присниться же такое!