Невеста - оборотень
По сложившейся у них традиции, массаж всегда делал Сергей Наталье, а не наоборот. Он пару раз просил её об этом, но Наталья всё как-то увиливала. Сергей и не настаивал. Он почитал это за свою добровольную обязанность, равномерно истекающую из его уклонения от исполнений оральных ласк в пользу Натальи, на получение которых она была столь охотлива (во что изливались эти её неудовлетворенные желания мы имеем представление по случаю орального изнасилования мальчика в кальянной). Поэтому, как бы ему не хотелось поскорее войти в неё, он с большой охотой и благодарностью согласился на её предложение, в очередной раз отметив преимущества именно семейных отношений с Натальей.
Она вышла из ванной в эротической ночной сорочке бежевого цвета, с прозрачным верхом и кружевным низом. Весь день стянутые в сложную укладку волосы и теперь распущенные, изящными локонами падали на её лицо, ставшее ещё прекраснее от света, зажжённого в ней счастья. Альфа самка являла собой всю неотразимость и великолепие природной женской красоты, облачённой в тончайшее одеяние. В ладонях Наталья разогревала ароматный крем.
Сергей блаженно растянулся на животе. Наталья придавила его, сев сверху на его бедра. Само по себе это ощущение стало новым для Сергея. Она любила быть сверху и во время их свиданий обязательно, хотя бы раз, находилась в этой позиции, но это когда он лежал на спине и когда они занимались сексом. А теперь, он лежал лицом вниз, а она сидела на нём сверху и сзади и невольно прижимала его своим весом; и от этого напряжённый член Сергея оказался не в Наталье, а крепко зажался между ним и диваном.
Её сильные ладони мягко и неторопливо разглаживали кожу, приятно скользили по ней, разносили по спине теплую целительную энергию.
Наталья лишь самую чуточку ускорила руки и волны побежали горячее и быстрее.
Это тепло проникало всё глубже: сначала под порозовевшую кожу, потом до верхних мышц, до нижних и до самых костей; пальцы с приятной болью пожимали плечи, быстро и легко пробирались вдоль позвоночника, скатывались на ягодицы, возвращались обратно и вжимались в поясницу.
Член Сергея уже давно был таким же расслабленным, как и все его остальное тело. Когда Наталья принялась массировать его ягодицы, губы Сергея свисли набок, а в их уголок набежала прозрачная слюна. Она освободила от себя его бедра и длинными движениями стала бороздить пальцами от его ягодиц до икр. От этого по ногам Сергея потекли сладкие, обездвиживающие токи. Руки её снова и снова возвращались на ягодицы, задерживались на них и в какой-то момент её средний палец мазнул кремом анус Сергея. Ему стало немного щекотно, и он издал едва слышный короткий стон. Наталья ещё раз помяла его ягодицы, как тесто, а потом вдруг немного надавила и проникла этим же пальцем внутрь. Каким бы размякшим и обессиленным не был Сергей он обеспокоенно зароптал:
— Ой, Наташа, что ты делаешь! Туда то зачем?
— Серёж, расслабься, ну что ты! Я немного зайду, совсем чуть-чуть. Для простаты твоей полезно.
— Полезно? А откуда ты знаешь? — С трудом находя силы, еле шевелил губами Сергей.
— Как откуда? Знаю и все. Я же твоя жена теперь и я о тебе забочусь. Ну кому ещё ты можешь довериться? Кого ты ещё попросишь об этом? — Мягко и ласково приговаривала Наталья, не прекращая гладить Сергея.
— Только чуть-чуть?
— Только чуть-чуть, — повторяла Наталья, сюсюкаясь с Сергеем, как с маленьким ребенком, — совсем чуть-чуть, самую капелечку. Подогни под себя коленки, Сережа. Я о тебе забочусь, ты мне здоровенький нужен. На долгие, долгие, долгие годы.
Сергей подогнул под себя колени, как просила Наталья и в некотором волнении и смущении встал перед ней в позе кошки, находясь в каком-то податливом состоянии транса и полнейшего мышечного расслабления.
Средний палец Натальи нежно покружил вокруг ануса и аккуратно раздвигая проход, снова оказался внутри, на этот раз он зашёл гораздо дальше: первые две фаланги зашли полностью, а третья на половину.
Сергей испугано запричитал:
— Ой, Наташа, Наташенька, ну что же ты со мной делаешь! Хватит пожалуйста! Я больше не хочу массаж. Хватит, прошу тебя!
— Всё мой хороший, всё уже, всё. Вот уже и выходим, не бойся, малыш. Вот ты у нас какой храбрец! Раз и готово.
Не смотря на то, что Наталья мурлыча над Сергеем объявила о завершении процедуры, палец её все ещё находился в нем, и продолжая ласково ворковать всякие нежности, она ещё несколько раз пошевелила им внутри и только потом подрагивая, медленно и осторожно стала извлекать его.
Сергей с мучительным содроганием ждал, когда это закончится и испытал необыкновенное чувство облегчения, когда крепенький, толстенький пальчик Натальи покинул его задний проход.
Он уже начал было заваливаться на бок, чтобы бросить своё, утомленное непривычной позой тело на кровать плашмя, но Наталья придержала его и попросила ещё немного задержаться в этом положении.
— Подожди, мой хороший, сейчас не надо спешить. Постой ещё так чуть-чуть. А я потом тебя сама уложу. Серёж, а ты сейчас хочешь любовью заняться?
— Ой, Наташенька, ты вот любовью говоришь… А я кажется и не в силах сейчас любовью то заниматься.
— Да не волнуйся, мой хороший, не надо тебе никаких сил тратить, я ведь сама всё сделаю, ты ж моя прелесть, сокол ты мой ясный.
— Не надо? Сама сделаешь? — Обрадовано удивлялся Сергей. — Наташ, как же я люблю тебя, как же я был не справедлив к тебе все эти годы! Прости меня, святая ты женщина!
— Ой, Серёжа, люблю я тебя, люблю! Знал бы ты как!
— Наташа, как хорошо, что ты это ты, что ты не оборотень какой-нибудь. — Сергей весь таял в умилении, не веря в своё новое счастье, новую жизнь, новую жену.
— Оборотень! — Наталья так весело повторила за Сергеем и мило прыснула смехом, что Сергею самому смешно стало от своих слов. — Да какой же я оборотень, дурачок ты мой, я же русалочка.
— Русалочка. — Расплываясь в улыбке повторил Сергей. — А я тогда принц получается?
— Принцесса ты моя!
Эти слова «принцесса ты моя» были произнесены Натальей в тот самый момент… момент, который поделил, нет разрезал, разорвал жизнь Сергея на две совершенно разные эпохи — до этого, и после… этого.
В первой эпохе жизни был один Сергей, во второй…тот же Сергей…, но это уже был другой Сергей. О первой эпохе его жизни мы уже имеем некоторое представление, о второй нам только предстоит узнать.
Так вот, в тот самый момент, когда Сергей ещё улыбался, пытаясь проникнуться шуткой насчёт «принцессы», он почувствовал, что палец Натальи мягко приложился к его анусу, ему так показалось, что это был её палец, иначе что же ещё это могло быть? Он не заподозрил в этом ничего зловещего, ему даже показалось, что она таким образом закрывает, вскрытую ею же накануне, его дырочку, то есть возвращает всё на круги своя и дело с концом. С концом то оно с концом, но вот с каким именно концом? Да разве же он мог представить себе, что-либо подобное наяву, хоть если бы ему и всю жизнь одни кошмары на эту тему снились. А между тем, Наталья покрепче взялась за его талию обеими руками, и вот тут то и зародилось в сердце Сергея ещё совсем смутное сомнение: почему она держит его обеими руками, а палец к его анусу по прежнему приставлен, и даже уже не просто приставлен, а просто таки все сильнее и сильнее давит на него.
— Наташ? — Начал было Сергей ещё до конца не зная, как сформулировать вопрос.
Но Наталья его перебила.
— Серёж, сейчас немного неприятно может тебе показаться, ты не бойся. — Заговорила она всё тем же ласковым тоном, но с некоторой ноткой серьезности. — Я сейчас войду в тебя, а ты спокойно стой, чтобы больно не было.
— Ты чего там делаешь… — В нешуточном испуге, но ещё вполголоса начал Сергей. — Наталья! — Уже в полную силу воскликнул он.
Наталья навалилась, на его прогнутую перед ней спину, всем своим весом, так, что придавила его без возможности выбраться из под неё и одновременно с этим, Сергею в зад полезло что то гораздо более толстое, чем палец, и как выяснилось в следующие секунды, гораздо более длинное. Всё это произошло так быстро, так неожиданно, что описать в полной мере весь вихрь переживаний, испытанный Сергеем в течение тех нескольких секунд не представляется возможным. Можно лишь догадываться, что он чувствовал, когда его красавица жена вдруг ни с того, ни с сего, оседлала и натянула его на себя так, как если бы у неё между ног торчал твердый мужской половой орган приличных размеров.
Забегая вперёд, признаемся, что в тот момент у Натальи действительно имелся самый настоящий пенис и ей очень, очень не терпелось пустить его в ход.
Наталья вошла в него до упора и задержалась в этом положении. Она замерла в смятении, услышав болезненный стон Сергея, но член её, уже вкусивший всю прелесть вхождения, не мог более сдерживаться. Охватившее её маниакальное желание продолжать уже начавшийся половой акт, оказалось настолько сильным, что никакие морально-этические соображения и никакие, вполне оправданные, возражения объекта страсти не могли приниматься в расчет.
Наталья немного качнула задом в Сергея. Он снова застонал. Этот стон подействовал как ветер, раздувающий пожар.
Она начала методично двигаться, ускоряясь и становясь несдержаннее с каждым толчком. Сергей, охая и подвывая, пытался что-то возражать, но Наталья не могла его сейчас слушать; она вжала его лицо в подушку. Она хотела было сказать ему что-нибудь приятное, успокаивающее, нагнулась прямо к его уху, но слова не шли, слова натыкались на резкое поверхностное дыхание и потом совсем затерялись в первых позывах грядущего оргазма. Вместо этого она утробно заревела, стала покусывать его шею, а потом укусила и ухо. Наталья уже не могла думать ни о чём, кроме стремления добраться до точки сексуальной разрядки.
Сергей сначала делал попытки скинуть её с себя, но Наталья была тяжелее его и в порыве своём оказалась сильной до жути. К тому же при попытках освободиться из-под неё болезненные ощущения только усиливались. Уткнутый ею в подушку, он молча сносил ужасно тяжелые толчки её бедер и молился, чтобы она быстрее закончила.
Наталья, как и Сергей, испытывала чрезвычайные переживания, но её чувственный вихрь кружился на диаметрально противоположном полюсе эмоциональной сферы.
Ей стоило больших усилий сдерживать себя во время прелюдии, которую она устроила, чтобы хоть как-то подготовить Сергея к новой для него пассивной роли и старалась изо всех сил не прерывать массаж раньше времени, потому как новая сущность Натальи требовала немедленного удовлетворения непреодолимого сексуального желания.
Когда утром, в день свадьбы, Наталья обнаружила эту свою новую сущность, безвыходное отчаяние было первой её реакцией. Все пространные разъяснения Бабы Мани вдруг обрели ужасающе реалистичную форму. Весь текст договора вдруг всплыл у неё в памяти, а совершенно до того незнакомые термины стали интуитивно понятны. Но задумавшись о словах про Русалочку и припомнив её трагичную историю, восприятие Натальей действительности, которую она обещалась принять, стало меняться. Уже к полудню она смогла убедить себя в том, что это – драгоценный дар, подаренное ей физическое совершенство. А к вечеру она уже почти избавилась от смущений и колебаний относительно, того, как отнесётся к её новому образу Сергей.
Войдя в Сергея, вместе с наслаждением физиологическим, Наталья почувствовала вкус какой-то моральной победы, успеха, успешного достижения цели, как например при покорении горной вершины. Она восхищалась прибывшей к ней силой и гордилась, демонстрируя её. Воодушевленная этим состоянием, взойдя на пик небывалой физической формы, со всей присущей ей во время занятий сексом самоотдачей, Наталья чрезвычайно энергично объезжала друга своего сердца. Весь этот новый, позитивный физиологический, психологический и мистический опыт возвел её в такую степень эйфории, что она оказалась совершенно не в состоянии понимать и разделять чувства человека, которого любила самой искренней и светлой любовью. Так что она была немного удивлена, когда узнала, что Сергей так и не испытал оргазм.
Но в настоящий момент премьера Натальи в новом для неё качестве, ещё не закончилась. Первые подступы оргазма она приняла за его начало и, не имея опыта таких сношений, остановилась немного раньше, чем того требовалось. Оргазм не наступил и его признаки стали быстро теряться. Поняв, что ещё не конец, Наталья пришпорила своего скакуна и пустилась во весь опор.
Находящийся в состоянии кромешного ужаса и сумеречного помрачения сознания Сергей, бился головой в диван закусив подушку.
После минуты размашистого галопа Наталья благополучно кончила: плотно прижалась к Сергею, замерла в напряжении, пару раз конвульсивно вздрогнула и впилась пальцами в его, зарытый в подушку затылок. Ещё с минуту оставалась на нём, прислушиваясь к тому, как волна экстаза, разом смывшая сексуальное напряжение, отхлынула, оставив после себя ленивое томление. Потом поднялась, освобождая Сергея и осторожно вывела из него ещё плотный член. Сергей измождённо зашевелился. Одну за другой он выпрямил затекшие ноги и с боязливой медлительностью стал продвигаться к краю дивана.
— Ну куда ты собрался?
Разомлевшая Наталья потянула его к себе, опрокинула на спину и тут же уселась на него. Теперь Сергей своими глазами мог видеть то, при помощи чего Наталья «занималась с ним любовью» и что подразумевалось под словами «я сама всё сделаю».
— Кто ты? – хриплым шёпотом спросил он, брезгливо и с болезненным испугом осматривая её.
Обмякший, но сохранивший объём пенис, располагался у неё под лобком, в том самом месте, где ему и положено располагаться, в том случае, если бы речь шла о мужчине. Это был самый настоящий мужской половой орган, то есть, натуральная часть тела, а не страпон или какой-то другой предмет со сходными формами, искусно прилаженный с помощью техники грима. Можно было бы предположить, что этот орган является результатом проведенной хирургической операции, но, во-первых, у Натальи не было времени на операцию, а во-вторых, заживление и регенерация тканей требуют ещё большего времени, чем сама операция, чтобы кто-либо смог, так лихо и уверенно орудовать новопришитой частью тела.
Вагину видно не было, то есть её просто больше не было, зато имелась мошонка с яичками и довольно крупными; вместе с членом они свисали у неё между ног и касались бедер Сергея в то время, как она сидела верхом на нём.
Разнеженная Наталья смотрела на него с ангельской улыбкой и излучала невинный восторг.
— Серёж, это я, я, твоя Наташа. Мне надо тебе кое-что объяснить…
— Да уж, пожалуй… Изволь… Только слезь с меня для начала. – С апатичным страданием заявил Сергей.
— Нет, нет, лежи, просто послушай меня. — Наталья нагнулась к его лицу и дотронулась ладонью до его рта. — Прости, что сразу тебе не сказала. Всё не решалась; боялась, что не поймёшь меня. Да и сама не до конца всё понимала. А теперь всё я знаю. Я знаю, что ты мой теперь и это на всю жизнь, это не изменить, ты мне судьбой предписан. А ЗАГС – это так, для проформы. Я люблю тебя. У меня с утра сегодня это случилось — в смысле член появился. Представляешь, я весь день с этой кукурузой между ног хожу. — Говоря о кукурузе, Наталья взялась за свой пенис, стянула презерватив и игриво хлестнула членом по бедру Сергея, от чего он вздрогнул и поморщился. — Знаешь какой стояк у меня в ЗАГСе был. Хорошо платье пышное, не видно под ним. Бедные мужики. А вам всегда так неудобно приходится? Не могла дождаться, когда мы с тобой вдвоём останемся. Ну не в туалете же мне тебя загнуть надо было. Хотя теперь мы и это попробуем. Я тебя везде иметь хочу. Я и сейчас опять хотеть начинаю, кажется.
Сергей стрельнул глазами вниз и убедился, в том, что это действительно так.
— Слезь с меня, говорю. Выпусти меня! – С негодованием пришедшим на смену страху потребовал он.
— Ну подожди, подожди, Серёжа, дослушай меня. Я же это ради нас обоих сделала, ради тебя, чтобы мы с тобой были вместе счастливы.
— Ты сделала член, чтобы мы были счастливы?
— Не совсем так. Я не могу тебе всего рассказать, я связана обязательствами. Член – это лишь необходимое условие, это такая плата за наше с тобой счастье.
— Какое счастье? Сумасшедшая! Как твой член может сделать кого-то счастливым? Да ты на всю голову больная, оказывается!
— Да что ты привязался к этому члену? Не твоё же тело я изменила. Тебя то это никак не касается. Ты каким был, таким и останешься.
— Как это не касается? Что ты несёшь вообще? Как раз меня то это и касается. Ещё как глубоко касается.
— Ну, дорогой, это же всё пустяки, это не главное, главное, что мы поняли, что любим друг друга и теперь всегда будем вместе. Неужели какой-то член может встать между нашими чувствами?
— Хм, встать… да ты издеваешься, что ли? У меня уже у самого крыша ехать начинает от твоих безумных речей. Я мужчина, если ты не заметила.
— Да, конечно, ты мужчина, да кто ж спорит то? Ты не просто мужчина, ты мой единственный, любимый мужчина, мой рыцарь!
— А чего же вы своего рыцаря на кол посадили, миледи? Хотя ты ведь и не леди теперь; ты теперь тоже мужчина! А ничего что двое рыцарей женаты между собой и живут вместе? Это как вообще? Это что, нормально по-твоему?
— Я мужчина? С чего ты…? Это, потому что у меня член ты так решил? Вот ты сейчас сам гонишь, Серж. По-твоему, что, одного пениса достаточно чтобы быть мужчиной? Да ты посмотри на меня, я же женщина! Я твоя женщина! Ты же сам говорил, что любишь меня. А ведь у меня тогда уже был член и то, что ты за прокладку принял это тоже он самый и был. Так что изменилось? Что тебя так напрягает? Объясни мне, я не понимаю тебя?
— Да чего тут понимать то? Всякий дурак поймет! Хотя бы то, как мы сексом заниматься будем. Ты что меня вот так трахать постоянно собираешься?
— Ну почему именно так? Мы по-разному попробуем… как тебе удобнее, так и буду…трахать. К тому же ты можешь мне куни делать.
Глаза Сергея выпучились.
— Куни? Минет ты хотела сказать, наверное?
Да чего ты к слову цепляешься? — Искренне недоумевала Наталья. — Ну пусть будет минет, если тебе так больше нравится. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется.
— Как это не меняется? Какая сумма на хрен? Мне вообще ничего не нравится. Выпусти меня сейчас же! — В начинающемся припадке бешенства вскрикнул он.
— Да чего ты распетушился то так? Какая разница что ты в рот берешь? Главное у кого! Не так разве? Я вот тебя хоть с мандой, хоть с хреном, хоть без ничего принять готова. Это и называется любовь, Серёжа. А ты только о моей дырке думаешь значит. Тебе до моей души вообще дела нет, получается. Ладно, не дуйся. Знаешь, Серёж, я очень ценю, что ты, достался мне, в некотором роде, девственницей, ой, извини, девственником. Мне это так приятно, оказывается. И ты же не думаешь, что только я тебя иметь буду. Ты меня также, туда же, куда и я тебя, другого отделения то теперь у меня нет. Нормальные равноправные отношения. Вот скажи мне, что тебя не устраивает?
Доведенный этим диалогом до отчаянного негодования Сергей резко поменял цвет лица с серого на бордовый.
— Пошла на хер! Слезь с меня! Слезь я говорю! Слезь! – Сергей исступлённо орал и бился под Натальей, пытаясь выбраться из-под неё.
Сохранявшая до этого момента благодушное терпение Наталья, вдруг вышла из себя и набросилась на него:
— Да успокойся! Успокойся, придурок! Задолбал ты уже! Верещишь как сучка истеричная.
И уже к совершенной, даже для самой себя неожиданности, она замахнулась выше головы и влепила ему трескучую пощёчину.
Эта пощёчина произвела такой поражающий эффект, что по силе своей, он оказался чуть ли не сильнее того, который возник, когда Наталья начала активно совокупляться с Сергеем.
Он резко стих, побледнел пуще прежнего и вытаращился на неё с какой-то потерянной стыдливой улыбкой. Наталья тоже растерялась и уставилась на Сергея так, будто просила у него объяснений за её собственное поведение.
Она первая пришла в себя, кинулась на него, придавив всем своим телом и принялась с жаром целовать его лицо, особенно яростно покрывая поцелуями красный след, оставленный её ладонью. Сергей не сопротивлялся… и почти не сопротивлялся после того, как почувствовал, что отвердевший член Натальи трётся об его правое бедро. Он сделал только одну нерешительную попытку отстраниться от неё и то потому, что осознал своё собственное возбуждение.
Наталья снова сжалась, собрав всего Сергея в объятиях своих ног и рук так сильно будто хотела что-то выжать из него. Горячие струйки её спермы брызнули на его член. Подержав его ещё какое-то время, Наталья расслабилась, и ослабленная блаженством перекатилась на спину, предоставив Сергею долгожданную свободу.
Как бы мне не хотелось прийти к заключению, что Сергей поломался, поломался немного, да и принял ситуацию, как есть, но в этом конкретном случае всё оказалось несколько сложнее.
А в самом деле, так ли уж нежеланна Наталья? Ну имеется у нее некоторая особенность строения тела, зато какая женщина! И именно женщина, то есть натуральная, с её глубоким мелодичным голосом, чудесным запахом, не поддельными манерами и движениями, красотой форм, мягкими чертами лица и все это при чуть ли не идеальном характере. А главное, как любит! До самопожертвования! Мало ли какие у людей бывают физиологические отклонения. У кого-то палец лишний, у кого-то наоборот не хватает, у третьего сердце с правой стороны, аллергии всякие, болезни, да много чего. Подумаешь, член у неё, стерпится – слюбится, как говорится. И стали бы они жить поживать душа в душу, да добра наживать.
Кстати, а что на этот счёт думает уважаемый читатель? Принять Сергею её такой, какой её сделало генно-модифицирующее вмешательство и тем самым разделить с любимой ношу, которую она, так легкомысленно на себя взвалила или же гнать от себя прочь поганой метлой.
Если хотите знать моё мнение, то, если бы я оказался перед необходимостью выбора между Натальей и нормальной в физиологическом плане девушкой, но с бесчувственной меркантильной душонкой или, скажем, патологически ревнивой или какой-нибудь лживой безобразницей, я бы, пожалуй, отдал предпочтение Наталье.
И если бы не этот её двадцати трёх сантиметровый изъян, то цены бы ей не было. В тоже время я не просто уверен, но и знаю наверняка, что найдется достаточно тех, кто узрит в этом, так называемом изъяне, её главное, неповторимое и бесценное достоинство. И это тоже прекрасно, кто как хочет, так и… любит, гласит народная мудрость.
Но нам то легко так рассуждать, а каково сейчас Сергею? Для него это, как гром среди ясного неба, как обухом по голове, как серпом по… Ну да ладно…
И да, нам не показалось: Сергей действительно возбудился, когда Наталья в порыве пылкой страсти совершала соитие с его ногой. Доподлинно неизвестно, что именно так на него подействовало — сам факт трения члена об его бедро или слепая сумасшедшая страсть, с которой Наталья это делала; скорее всего и то, и другое. Но известно наверняка, что Сергей очень смутился своей реакции и впоследствии, вся его истинно гетеросексуальная и маскулинная натура воспротивилась искушению и пристыдила тело за такую легкомысленную податливость.
Сергей молча поднялся с дивана и угрюмо переваливаясь с ноги на ногу направился в ванную комнату.
Футанари. Невеста - оборотень
Она вышла из ванной в эротической ночной сорочке бежевого цвета, с прозрачным верхом и кружевным низом. Весь день стянутые в сложную укладку волосы и теперь распущенные, изящными локонами падали на её лицо, ставшее ещё прекраснее от света, зажжённого в ней счастья. Альфа самка являла собой всю неотразимость и великолепие природной женской красоты, облачённой в тончайшее одеяние. В ладонях Наталья разогревала ароматный крем.
Сергей блаженно растянулся на животе. Наталья придавила его, сев сверху на его бедра. Само по себе это ощущение стало новым для Сергея. Она любила быть сверху и во время их свиданий обязательно, хотя бы раз, находилась в этой позиции, но это когда он лежал на спине и когда они занимались сексом. А теперь, он лежал лицом вниз, а она сидела на нём сверху и сзади и невольно прижимала его своим весом; и от этого напряжённый член Сергея оказался не в Наталье, а крепко зажался между ним и диваном.
Её сильные ладони мягко и неторопливо разглаживали кожу, приятно скользили по ней, разносили по спине теплую целительную энергию.
Наталья лишь самую чуточку ускорила руки и волны побежали горячее и быстрее.
Это тепло проникало всё глубже: сначала под порозовевшую кожу, потом до верхних мышц, до нижних и до самых костей; пальцы с приятной болью пожимали плечи, быстро и легко пробирались вдоль позвоночника, скатывались на ягодицы, возвращались обратно и вжимались в поясницу.
Член Сергея уже давно был таким же расслабленным, как и все его остальное тело. Когда Наталья принялась массировать его ягодицы, губы Сергея свисли набок, а в их уголок набежала прозрачная слюна. Она освободила от себя его бедра и длинными движениями стала бороздить пальцами от его ягодиц до икр. От этого по ногам Сергея потекли сладкие, обездвиживающие токи. Руки её снова и снова возвращались на ягодицы, задерживались на них и в какой-то момент её средний палец мазнул кремом анус Сергея. Ему стало немного щекотно, и он издал едва слышный короткий стон. Наталья ещё раз помяла его ягодицы, как тесто, а потом вдруг немного надавила и проникла этим же пальцем внутрь. Каким бы размякшим и обессиленным не был Сергей он обеспокоенно зароптал:
— Ой, Наташа, что ты делаешь! Туда то зачем?
— Серёж, расслабься, ну что ты! Я немного зайду, совсем чуть-чуть. Для простаты твоей полезно.
— Полезно? А откуда ты знаешь? — С трудом находя силы, еле шевелил губами Сергей.
— Как откуда? Знаю и все. Я же твоя жена теперь и я о тебе забочусь. Ну кому ещё ты можешь довериться? Кого ты ещё попросишь об этом? — Мягко и ласково приговаривала Наталья, не прекращая гладить Сергея.
— Только чуть-чуть?
— Только чуть-чуть, — повторяла Наталья, сюсюкаясь с Сергеем, как с маленьким ребенком, — совсем чуть-чуть, самую капелечку. Подогни под себя коленки, Сережа. Я о тебе забочусь, ты мне здоровенький нужен. На долгие, долгие, долгие годы.
Сергей подогнул под себя колени, как просила Наталья и в некотором волнении и смущении встал перед ней в позе кошки, находясь в каком-то податливом состоянии транса и полнейшего мышечного расслабления.
Средний палец Натальи нежно покружил вокруг ануса и аккуратно раздвигая проход, снова оказался внутри, на этот раз он зашёл гораздо дальше: первые две фаланги зашли полностью, а третья на половину.
Сергей испугано запричитал:
— Ой, Наташа, Наташенька, ну что же ты со мной делаешь! Хватит пожалуйста! Я больше не хочу массаж. Хватит, прошу тебя!
— Всё мой хороший, всё уже, всё. Вот уже и выходим, не бойся, малыш. Вот ты у нас какой храбрец! Раз и готово.
Не смотря на то, что Наталья мурлыча над Сергеем объявила о завершении процедуры, палец её все ещё находился в нем, и продолжая ласково ворковать всякие нежности, она ещё несколько раз пошевелила им внутри и только потом подрагивая, медленно и осторожно стала извлекать его.
Сергей с мучительным содроганием ждал, когда это закончится и испытал необыкновенное чувство облегчения, когда крепенький, толстенький пальчик Натальи покинул его задний проход.
Он уже начал было заваливаться на бок, чтобы бросить своё, утомленное непривычной позой тело на кровать плашмя, но Наталья придержала его и попросила ещё немного задержаться в этом положении.
— Подожди, мой хороший, сейчас не надо спешить. Постой ещё так чуть-чуть. А я потом тебя сама уложу. Серёж, а ты сейчас хочешь любовью заняться?
— Ой, Наташенька, ты вот любовью говоришь… А я кажется и не в силах сейчас любовью то заниматься.
— Да не волнуйся, мой хороший, не надо тебе никаких сил тратить, я ведь сама всё сделаю, ты ж моя прелесть, сокол ты мой ясный.
— Не надо? Сама сделаешь? — Обрадовано удивлялся Сергей. — Наташ, как же я люблю тебя, как же я был не справедлив к тебе все эти годы! Прости меня, святая ты женщина!
— Ой, Серёжа, люблю я тебя, люблю! Знал бы ты как!
— Наташа, как хорошо, что ты это ты, что ты не оборотень какой-нибудь. — Сергей весь таял в умилении, не веря в своё новое счастье, новую жизнь, новую жену.
— Оборотень! — Наталья так весело повторила за Сергеем и мило прыснула смехом, что Сергею самому смешно стало от своих слов. — Да какой же я оборотень, дурачок ты мой, я же русалочка.
— Русалочка. — Расплываясь в улыбке повторил Сергей. — А я тогда принц получается?
— Принцесса ты моя!
Эти слова «принцесса ты моя» были произнесены Натальей в тот самый момент… момент, который поделил, нет разрезал, разорвал жизнь Сергея на две совершенно разные эпохи — до этого, и после… этого.
В первой эпохе жизни был один Сергей, во второй…тот же Сергей…, но это уже был другой Сергей. О первой эпохе его жизни мы уже имеем некоторое представление, о второй нам только предстоит узнать.
Так вот, в тот самый момент, когда Сергей ещё улыбался, пытаясь проникнуться шуткой насчёт «принцессы», он почувствовал, что палец Натальи мягко приложился к его анусу, ему так показалось, что это был её палец, иначе что же ещё это могло быть? Он не заподозрил в этом ничего зловещего, ему даже показалось, что она таким образом закрывает, вскрытую ею же накануне, его дырочку, то есть возвращает всё на круги своя и дело с концом. С концом то оно с концом, но вот с каким именно концом? Да разве же он мог представить себе, что-либо подобное наяву, хоть если бы ему и всю жизнь одни кошмары на эту тему снились. А между тем, Наталья покрепче взялась за его талию обеими руками, и вот тут то и зародилось в сердце Сергея ещё совсем смутное сомнение: почему она держит его обеими руками, а палец к его анусу по прежнему приставлен, и даже уже не просто приставлен, а просто таки все сильнее и сильнее давит на него.
— Наташ? — Начал было Сергей ещё до конца не зная, как сформулировать вопрос.
Но Наталья его перебила.
— Серёж, сейчас немного неприятно может тебе показаться, ты не бойся. — Заговорила она всё тем же ласковым тоном, но с некоторой ноткой серьезности. — Я сейчас войду в тебя, а ты спокойно стой, чтобы больно не было.
— Ты чего там делаешь… — В нешуточном испуге, но ещё вполголоса начал Сергей. — Наталья! — Уже в полную силу воскликнул он.
Наталья навалилась, на его прогнутую перед ней спину, всем своим весом, так, что придавила его без возможности выбраться из под неё и одновременно с этим, Сергею в зад полезло что то гораздо более толстое, чем палец, и как выяснилось в следующие секунды, гораздо более длинное. Всё это произошло так быстро, так неожиданно, что описать в полной мере весь вихрь переживаний, испытанный Сергеем в течение тех нескольких секунд не представляется возможным. Можно лишь догадываться, что он чувствовал, когда его красавица жена вдруг ни с того, ни с сего, оседлала и натянула его на себя так, как если бы у неё между ног торчал твердый мужской половой орган приличных размеров.
Забегая вперёд, признаемся, что в тот момент у Натальи действительно имелся самый настоящий пенис и ей очень, очень не терпелось пустить его в ход.
Наталья вошла в него до упора и задержалась в этом положении. Она замерла в смятении, услышав болезненный стон Сергея, но член её, уже вкусивший всю прелесть вхождения, не мог более сдерживаться. Охватившее её маниакальное желание продолжать уже начавшийся половой акт, оказалось настолько сильным, что никакие морально-этические соображения и никакие, вполне оправданные, возражения объекта страсти не могли приниматься в расчет.
Наталья немного качнула задом в Сергея. Он снова застонал. Этот стон подействовал как ветер, раздувающий пожар.
Она начала методично двигаться, ускоряясь и становясь несдержаннее с каждым толчком. Сергей, охая и подвывая, пытался что-то возражать, но Наталья не могла его сейчас слушать; она вжала его лицо в подушку. Она хотела было сказать ему что-нибудь приятное, успокаивающее, нагнулась прямо к его уху, но слова не шли, слова натыкались на резкое поверхностное дыхание и потом совсем затерялись в первых позывах грядущего оргазма. Вместо этого она утробно заревела, стала покусывать его шею, а потом укусила и ухо. Наталья уже не могла думать ни о чём, кроме стремления добраться до точки сексуальной разрядки.
Сергей сначала делал попытки скинуть её с себя, но Наталья была тяжелее его и в порыве своём оказалась сильной до жути. К тому же при попытках освободиться из-под неё болезненные ощущения только усиливались. Уткнутый ею в подушку, он молча сносил ужасно тяжелые толчки её бедер и молился, чтобы она быстрее закончила.
Наталья, как и Сергей, испытывала чрезвычайные переживания, но её чувственный вихрь кружился на диаметрально противоположном полюсе эмоциональной сферы.
Ей стоило больших усилий сдерживать себя во время прелюдии, которую она устроила, чтобы хоть как-то подготовить Сергея к новой для него пассивной роли и старалась изо всех сил не прерывать массаж раньше времени, потому как новая сущность Натальи требовала немедленного удовлетворения непреодолимого сексуального желания.
Когда утром, в день свадьбы, Наталья обнаружила эту свою новую сущность, безвыходное отчаяние было первой её реакцией. Все пространные разъяснения Бабы Мани вдруг обрели ужасающе реалистичную форму. Весь текст договора вдруг всплыл у неё в памяти, а совершенно до того незнакомые термины стали интуитивно понятны. Но задумавшись о словах про Русалочку и припомнив её трагичную историю, восприятие Натальей действительности, которую она обещалась принять, стало меняться. Уже к полудню она смогла убедить себя в том, что это – драгоценный дар, подаренное ей физическое совершенство. А к вечеру она уже почти избавилась от смущений и колебаний относительно, того, как отнесётся к её новому образу Сергей.
Войдя в Сергея, вместе с наслаждением физиологическим, Наталья почувствовала вкус какой-то моральной победы, успеха, успешного достижения цели, как например при покорении горной вершины. Она восхищалась прибывшей к ней силой и гордилась, демонстрируя её. Воодушевленная этим состоянием, взойдя на пик небывалой физической формы, со всей присущей ей во время занятий сексом самоотдачей, Наталья чрезвычайно энергично объезжала друга своего сердца. Весь этот новый, позитивный физиологический, психологический и мистический опыт возвел её в такую степень эйфории, что она оказалась совершенно не в состоянии понимать и разделять чувства человека, которого любила самой искренней и светлой любовью. Так что она была немного удивлена, когда узнала, что Сергей так и не испытал оргазм.
Но в настоящий момент премьера Натальи в новом для неё качестве, ещё не закончилась. Первые подступы оргазма она приняла за его начало и, не имея опыта таких сношений, остановилась немного раньше, чем того требовалось. Оргазм не наступил и его признаки стали быстро теряться. Поняв, что ещё не конец, Наталья пришпорила своего скакуна и пустилась во весь опор.
Находящийся в состоянии кромешного ужаса и сумеречного помрачения сознания Сергей, бился головой в диван закусив подушку.
После минуты размашистого галопа Наталья благополучно кончила: плотно прижалась к Сергею, замерла в напряжении, пару раз конвульсивно вздрогнула и впилась пальцами в его, зарытый в подушку затылок. Ещё с минуту оставалась на нём, прислушиваясь к тому, как волна экстаза, разом смывшая сексуальное напряжение, отхлынула, оставив после себя ленивое томление. Потом поднялась, освобождая Сергея и осторожно вывела из него ещё плотный член. Сергей измождённо зашевелился. Одну за другой он выпрямил затекшие ноги и с боязливой медлительностью стал продвигаться к краю дивана.
— Ну куда ты собрался?
Разомлевшая Наталья потянула его к себе, опрокинула на спину и тут же уселась на него. Теперь Сергей своими глазами мог видеть то, при помощи чего Наталья «занималась с ним любовью» и что подразумевалось под словами «я сама всё сделаю».
— Кто ты? – хриплым шёпотом спросил он, брезгливо и с болезненным испугом осматривая её.
Обмякший, но сохранивший объём пенис, располагался у неё под лобком, в том самом месте, где ему и положено располагаться, в том случае, если бы речь шла о мужчине. Это был самый настоящий мужской половой орган, то есть, натуральная часть тела, а не страпон или какой-то другой предмет со сходными формами, искусно прилаженный с помощью техники грима. Можно было бы предположить, что этот орган является результатом проведенной хирургической операции, но, во-первых, у Натальи не было времени на операцию, а во-вторых, заживление и регенерация тканей требуют ещё большего времени, чем сама операция, чтобы кто-либо смог, так лихо и уверенно орудовать новопришитой частью тела.
Вагину видно не было, то есть её просто больше не было, зато имелась мошонка с яичками и довольно крупными; вместе с членом они свисали у неё между ног и касались бедер Сергея в то время, как она сидела верхом на нём.
Разнеженная Наталья смотрела на него с ангельской улыбкой и излучала невинный восторг.
— Серёж, это я, я, твоя Наташа. Мне надо тебе кое-что объяснить…
— Да уж, пожалуй… Изволь… Только слезь с меня для начала. – С апатичным страданием заявил Сергей.
— Нет, нет, лежи, просто послушай меня. — Наталья нагнулась к его лицу и дотронулась ладонью до его рта. — Прости, что сразу тебе не сказала. Всё не решалась; боялась, что не поймёшь меня. Да и сама не до конца всё понимала. А теперь всё я знаю. Я знаю, что ты мой теперь и это на всю жизнь, это не изменить, ты мне судьбой предписан. А ЗАГС – это так, для проформы. Я люблю тебя. У меня с утра сегодня это случилось — в смысле член появился. Представляешь, я весь день с этой кукурузой между ног хожу. — Говоря о кукурузе, Наталья взялась за свой пенис, стянула презерватив и игриво хлестнула членом по бедру Сергея, от чего он вздрогнул и поморщился. — Знаешь какой стояк у меня в ЗАГСе был. Хорошо платье пышное, не видно под ним. Бедные мужики. А вам всегда так неудобно приходится? Не могла дождаться, когда мы с тобой вдвоём останемся. Ну не в туалете же мне тебя загнуть надо было. Хотя теперь мы и это попробуем. Я тебя везде иметь хочу. Я и сейчас опять хотеть начинаю, кажется.
Сергей стрельнул глазами вниз и убедился, в том, что это действительно так.
— Слезь с меня, говорю. Выпусти меня! – С негодованием пришедшим на смену страху потребовал он.
— Ну подожди, подожди, Серёжа, дослушай меня. Я же это ради нас обоих сделала, ради тебя, чтобы мы с тобой были вместе счастливы.
— Ты сделала член, чтобы мы были счастливы?
— Не совсем так. Я не могу тебе всего рассказать, я связана обязательствами. Член – это лишь необходимое условие, это такая плата за наше с тобой счастье.
— Какое счастье? Сумасшедшая! Как твой член может сделать кого-то счастливым? Да ты на всю голову больная, оказывается!
— Да что ты привязался к этому члену? Не твоё же тело я изменила. Тебя то это никак не касается. Ты каким был, таким и останешься.
— Как это не касается? Что ты несёшь вообще? Как раз меня то это и касается. Ещё как глубоко касается.
— Ну, дорогой, это же всё пустяки, это не главное, главное, что мы поняли, что любим друг друга и теперь всегда будем вместе. Неужели какой-то член может встать между нашими чувствами?
— Хм, встать… да ты издеваешься, что ли? У меня уже у самого крыша ехать начинает от твоих безумных речей. Я мужчина, если ты не заметила.
— Да, конечно, ты мужчина, да кто ж спорит то? Ты не просто мужчина, ты мой единственный, любимый мужчина, мой рыцарь!
— А чего же вы своего рыцаря на кол посадили, миледи? Хотя ты ведь и не леди теперь; ты теперь тоже мужчина! А ничего что двое рыцарей женаты между собой и живут вместе? Это как вообще? Это что, нормально по-твоему?
— Я мужчина? С чего ты…? Это, потому что у меня член ты так решил? Вот ты сейчас сам гонишь, Серж. По-твоему, что, одного пениса достаточно чтобы быть мужчиной? Да ты посмотри на меня, я же женщина! Я твоя женщина! Ты же сам говорил, что любишь меня. А ведь у меня тогда уже был член и то, что ты за прокладку принял это тоже он самый и был. Так что изменилось? Что тебя так напрягает? Объясни мне, я не понимаю тебя?
— Да чего тут понимать то? Всякий дурак поймет! Хотя бы то, как мы сексом заниматься будем. Ты что меня вот так трахать постоянно собираешься?
— Ну почему именно так? Мы по-разному попробуем… как тебе удобнее, так и буду…трахать. К тому же ты можешь мне куни делать.
Глаза Сергея выпучились.
— Куни? Минет ты хотела сказать, наверное?
Да чего ты к слову цепляешься? — Искренне недоумевала Наталья. — Ну пусть будет минет, если тебе так больше нравится. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется.
— Как это не меняется? Какая сумма на хрен? Мне вообще ничего не нравится. Выпусти меня сейчас же! — В начинающемся припадке бешенства вскрикнул он.
— Да чего ты распетушился то так? Какая разница что ты в рот берешь? Главное у кого! Не так разве? Я вот тебя хоть с мандой, хоть с хреном, хоть без ничего принять готова. Это и называется любовь, Серёжа. А ты только о моей дырке думаешь значит. Тебе до моей души вообще дела нет, получается. Ладно, не дуйся. Знаешь, Серёж, я очень ценю, что ты, достался мне, в некотором роде, девственницей, ой, извини, девственником. Мне это так приятно, оказывается. И ты же не думаешь, что только я тебя иметь буду. Ты меня также, туда же, куда и я тебя, другого отделения то теперь у меня нет. Нормальные равноправные отношения. Вот скажи мне, что тебя не устраивает?
Доведенный этим диалогом до отчаянного негодования Сергей резко поменял цвет лица с серого на бордовый.
— Пошла на хер! Слезь с меня! Слезь я говорю! Слезь! – Сергей исступлённо орал и бился под Натальей, пытаясь выбраться из-под неё.
Сохранявшая до этого момента благодушное терпение Наталья, вдруг вышла из себя и набросилась на него:
— Да успокойся! Успокойся, придурок! Задолбал ты уже! Верещишь как сучка истеричная.
И уже к совершенной, даже для самой себя неожиданности, она замахнулась выше головы и влепила ему трескучую пощёчину.
Эта пощёчина произвела такой поражающий эффект, что по силе своей, он оказался чуть ли не сильнее того, который возник, когда Наталья начала активно совокупляться с Сергеем.
Он резко стих, побледнел пуще прежнего и вытаращился на неё с какой-то потерянной стыдливой улыбкой. Наталья тоже растерялась и уставилась на Сергея так, будто просила у него объяснений за её собственное поведение.
Она первая пришла в себя, кинулась на него, придавив всем своим телом и принялась с жаром целовать его лицо, особенно яростно покрывая поцелуями красный след, оставленный её ладонью. Сергей не сопротивлялся… и почти не сопротивлялся после того, как почувствовал, что отвердевший член Натальи трётся об его правое бедро. Он сделал только одну нерешительную попытку отстраниться от неё и то потому, что осознал своё собственное возбуждение.
Наталья снова сжалась, собрав всего Сергея в объятиях своих ног и рук так сильно будто хотела что-то выжать из него. Горячие струйки её спермы брызнули на его член. Подержав его ещё какое-то время, Наталья расслабилась, и ослабленная блаженством перекатилась на спину, предоставив Сергею долгожданную свободу.
Как бы мне не хотелось прийти к заключению, что Сергей поломался, поломался немного, да и принял ситуацию, как есть, но в этом конкретном случае всё оказалось несколько сложнее.
А в самом деле, так ли уж нежеланна Наталья? Ну имеется у нее некоторая особенность строения тела, зато какая женщина! И именно женщина, то есть натуральная, с её глубоким мелодичным голосом, чудесным запахом, не поддельными манерами и движениями, красотой форм, мягкими чертами лица и все это при чуть ли не идеальном характере. А главное, как любит! До самопожертвования! Мало ли какие у людей бывают физиологические отклонения. У кого-то палец лишний, у кого-то наоборот не хватает, у третьего сердце с правой стороны, аллергии всякие, болезни, да много чего. Подумаешь, член у неё, стерпится – слюбится, как говорится. И стали бы они жить поживать душа в душу, да добра наживать.
Кстати, а что на этот счёт думает уважаемый читатель? Принять Сергею её такой, какой её сделало генно-модифицирующее вмешательство и тем самым разделить с любимой ношу, которую она, так легкомысленно на себя взвалила или же гнать от себя прочь поганой метлой.
Если хотите знать моё мнение, то, если бы я оказался перед необходимостью выбора между Натальей и нормальной в физиологическом плане девушкой, но с бесчувственной меркантильной душонкой или, скажем, патологически ревнивой или какой-нибудь лживой безобразницей, я бы, пожалуй, отдал предпочтение Наталье.
И если бы не этот её двадцати трёх сантиметровый изъян, то цены бы ей не было. В тоже время я не просто уверен, но и знаю наверняка, что найдется достаточно тех, кто узрит в этом, так называемом изъяне, её главное, неповторимое и бесценное достоинство. И это тоже прекрасно, кто как хочет, так и… любит, гласит народная мудрость.
Но нам то легко так рассуждать, а каково сейчас Сергею? Для него это, как гром среди ясного неба, как обухом по голове, как серпом по… Ну да ладно…
И да, нам не показалось: Сергей действительно возбудился, когда Наталья в порыве пылкой страсти совершала соитие с его ногой. Доподлинно неизвестно, что именно так на него подействовало — сам факт трения члена об его бедро или слепая сумасшедшая страсть, с которой Наталья это делала; скорее всего и то, и другое. Но известно наверняка, что Сергей очень смутился своей реакции и впоследствии, вся его истинно гетеросексуальная и маскулинная натура воспротивилась искушению и пристыдила тело за такую легкомысленную податливость.
Сергей молча поднялся с дивана и угрюмо переваливаясь с ноги на ногу направился в ванную комнату.
Футанари. Невеста - оборотень
1 year ago
